Родилась в семье кузнеца. В 16 лет вышла замуж за потомственного дворянина М.Маленкова. К 23 годам осталась вдовой с двумя сыновьями, Александром и Георгием, и дочерью Валентиной. Славилась как "повивальная бабка" еще в Оренбурге. Талант врачевательницы открылся у нее в юные годы. В Гражданскую войну окончила курсы медсестер, руководила санитарным поездом. После окончания войны вернулась в Оренбургскую область. В 1925 году когда в семье сына родилась дочь Воля, приехала в Москву, помогала выхаживать внучку. Жили в одной комнате коммунальной квартиры, затем она получила отдельное жилье. С середины 1930-х гг. директор санатория потребкооперации в поселке Удельное под Москвой. Была депутатом районного Совета депутатов трудящихся. В 1958 г. ушла на пенсию. В ее доме в Удельном жили внуки, после того как их отца, Г.М.Маленкова отправили в ссылку. Ездила к нему в Экибастуз. Стирала, шила, огородничала. Была ведущей. Умерла легко: сходила в баньку и, отдыхая после нее, как бы уснула. Узнав о ее кончине, ссыльный Г.М. Маленков написал заявление о выходе на пенсию и без разрешения властей приехал на похороны.

http://www.whoiswho.ru/old_site/russian/Curnom/22004/el1.htm

http://books.google.com.ua/books?id=sXJEF6HHyH0C&pg=PA255&lpg=PA255...

http://ru.rodovid.org/wk/Запись:738262

• Reference: MyHeritage Family Trees - SmartCopy: Aug 2 2017, 17:22:05 UTC

В семье Георгия Шемякина было 7 детей: Яков, Анастасия, Елизавета, Евдокия, Варвара, Пётр и Иван

Да, наши предки — выходцы из знатного рода в Македонии — в начале XIX в. осели в Оренбуржье. В Македонии же род МалЕнковых, существующий и сейчас, прослеживается еще до XVI века. Основатель рода имел редкую и почетную профессию — искатель воды и копатель колодцев. В Государственном архиве Оренбургской области удалось найти документ, гласящий, что мой прадед Федор Романович Маленков был домовладельцем в Форштадте, казачьем предместье Оренбурга. Он был полковником, а его брат – даже контр-адмиралом. Ну, а мой дед Максимилиан, отец будущего руководителя СССР, служил по гражданской линии сначала коллежским секретарем, затем помощником начальника газетного стола Оренбургского губернского правления. Вопреки воле родителей он женился на 16-летней дочери местного кузнеца — Анастасии Георгиевне Шемякиной, которая поступила в семью Маленковых в услужение. Они полюбили друг друга и решили пожениться. Семья неравный брак не признала, и Максимилиан порвал отношения с родней. Выйдя замуж 16 лет, к 23 годам моя бабушка уже родила четверых сыновей — Александра (в 1898 г.), Георгия (в 1901 г.), Николая (в 1903 г.) и Валентина (он родился в 1906 году и умер младенцем). А уже год спустя, в 1907-м – Анастасия Георгиевна овдовела. Максимилиан Федорович умер совсем молодым от воспаления лёгких, бабушка пережила его больше чем на 60 лет.

Ан. Маленков. Георгий Маленков (2019)

https://www.google.ru/url?sa=t&source=web&rct=j&opi=89978449&url=ht...

https://istorex.ru/Malenkov_A.G._Otets_yavno_nedootsenil_posledstvi...

---

Бабушка вышла замуж 16-и лет, а к 23-м, родив уже 3 сыновей - Александра, Георгия, Николая и дочь Валентину, осталась без мужа - Максимилиан умер совсем молодым от воспаления легких. И пришлось Анастасии Георгиевне хлебнуть лиха с тремя детьми на руках (Валентина умерла рано). Впрочем, об этой удивительной женщине - отдельный рассказ, а пока скажу только, что ее жизнестойкость и энергия помогли определить всех троих сыновей в оренбуржскую классическую гимназию на казенный кошт (тут, конечно, свою роль сыграло и дворянство рано умершего главы семьи).

И рядом с мамой - моя бабушка, дочь кузнеца Джагора, Анастасия Георгиевна. Почему-то сразу вспоминаю семейный переполох. Подумать только! На 82-м году жизни наша бабушка приняла роды на дому у молодой татарочки, семью которой приютила у себя. Вспомнила, видимо, свое ремесло еще в Оренбурге, где Анастасия Георгиевна славилась как "повивальная бабка". Действительно: легкая у нее была рука! Приняла за свою жизнь 100 родов – все удачные.

Талант врачевательницы открылся у Анастасии Георгиевны ещё в юные годы. А в гражданскую войну, закончив курсы медсестёр, она приняла под свое начало санитарный поезд. Может, и встречались они на железнодорожных путях, ещё не зная, что скоро породнятся - моя мать с агитпоезда и бабушка - с санитарного?..

После гражданской Анастасия Георгиевна вернулась в Оренбургскую губернию, а сын Георгий с женой уехали в Москву. Но когда в 1925 году у них родилась дочь Воля, бабушка приехала к ним помочь выхаживать ребенка. Молодым тяжело приходилось: Георгий к тому времени заканчивал Высшее техническое училище имени Баумана, а Валерия - с утра до ночи пропадала на работе.

В Москве у Анастасии Георгиевны с удивительной яркостью еще раз проявился её талант - её действенная доброта к обездоленным людям. Ей мало было домашних забот. Она подбирала на вокзалах и улицах самых несчастных, неприкаянных женщин, вела их в коммуналку (семья имела в ней одну комнату) и приводила в "человеческий образ". И однажды мать при всей своей деликатности не выдержала - уговорила отца подыскать бабушке жилье, да бабушка и сама понимала, что так будет лучше. С тех пор неугомонная, властная Анастасия Георгиевна жила отдельно, но уважительные и теплые отношения с моей мамой не прерывались никогда.

В середине 30-х годов бабушка стала директором санатория потребкооперации под Москвой, в посёлке Удельное. И работала там до 58-го года, когда ушла на пенсию. Вот тут-то, в санатории для сердечников, она и развернулась. Приезжая к бабушке, я всякий раз изумлялся размаху, с которым она вела свое дело. Санаторий буквально на глазах преображался, обустраивался. Появились новые корпуса лечебницы, разбили прекрасный парк, посадили сад, вырыли пруд, наладили подсобное хозяйство. Во время войны, когда по ее инициативе санаторий принял детей из блокадного Ленинграда, он-то и сыграл решающую роль в возвращении этих ребят к жизни.

Из послевоенной поры хорошо помню один эпизод, красноречиво раскрывающий сильный и справедливый, поистине джагоровский характер Анастасии Георгиевны. В голодное время подмосковные поселки (Удельное тоже) были приравнены по зарплате - совершенно нищенской - к сельской местности: мол, местные жители имеют землю, пусть с нее и кормятся. Но в таких поселках, как Удельное, свободной земли давно уже не было, и люди бедствовали. Конечно, санаторные работники имели бесплатное питание, а остальным-то как жить? И вот бабушка решила воспользоваться высоким положением сына. Поехала в Москву к министру финансов Звереву и убедила его приравнять подмосковные поселки по зарплате к Москве. Потом то уж мои родители узнали, как она "убеждала". Когда министр начал ей что- то возражать, Анастасия Георгиевна ему сказала: "Зажрался ты здесь! Совсем оторвался от народа, совесть потерял. У меня подавальщица в месяц получает без трешницы тридцатку. И ни коров негде держать, ни земли для огородов нет. Разве жить можно?!"

Уже после того как отца отправили в ссылку, мать уехала с ним, мне с братом Егором - тогда уже студентам МГУ - попросту негде было жить, мы перебрались к бабушке в Удельное, в ее частный дом. Вот там и узнали мы от людей, скольким бедствовавшим она помогла. Кому добилась жилья, кого лечила, кого помогла устроить учиться. Да и для поселка как депутат райсовета немало сделала. Поселковые старожилы до сих пор помнят, что новые школа, магазин, больница - все это во многом заслуга Анастасии Георгиевны. Естественно, и здесь ее энергию подпирало имя сына. Но не всегда. Например, в 47-м году, когда Георгий Максимилианович попал в первую свою опалу - еще при Сталине, - он вынужден был серьезно предупредить свою мать, чтобы она умерила активность, без конца обращаясь к нему с ходатайствами за тех или иных осужденных: "Не смогу я тебе больше помогать, мама. Самому бы кто помог..."

Но милосердная деятельность бабушки с новой силой развернулась позже, вплоть до отцовской ссылки. Сотни матерей обращались к ней, прося за своих близких, попавших в тюрьму. И слава об этой деятельности столь широко распространилась среди заключенных, что Удельная стала среди них запретным местом "для работы". Помнится, начальник местного отделения милиции тогда же мне рассказывал: "Уголовники-рецидивисты возвращаются и говорят: "Для нас это место свято, тут живет мать Маленкова"...

Поразительно деятельная была у моей бабушки натура. Уже в конце 50-х, приезжая к отцу в Экибастуз, она и там принималась кому-то помогать. Правда, уже не заступничеством за людей перед властями (к тому времени такое заступничество могло принести только вред все по той же причине - "мать Маленкова"). Бабушка снова взялась за врачевание. В один из своих приездов к отцу я стал свидетелем такой сцены: к Анастасии Георгиевне пришел мужчина, покрытый фурункулами, и сказал, что лечат его уже 16 лет, но никакая медицина не помогает, хоть помирай. Бабушка выхаживала его два месяца и... вылечила. Секрет оказался прост: помимо всего прочего, что в таких случаях делается, она применила так называемое средство Дорохова. Здесь своя история. Талантливейший ветеринар-самоучка Дорохов изобрёл сильнейшее противовоспалительное и антимикробное средство, но, как это часто у нас бывает, пробить его в медицинскую практику не смог и оттого начал вконец спиваться. Бабушка не только поддержала его морально, но и в свое время (когда слова "мать Маленкова" ещё были с положительным знаком) помогла довести средство Дорохова до аптек. И до самой смерти Дорохова они с бабушкой были большими друзьями. Кстати, мой отец тоже высоко ценил этот препарат и не раз спасался с его помощью от конъюнктивита, возникавшего из-за пылевых экибастузских бурь. А однажды именно средством Дорохова мои родители спасли мальчика, обварившегося кипятком.

Словом, ни дня не сидела моя бабушка без дела: растила детей, стирала, шила, огородничала, милосердствовала деятельно - и так всю жизнь. А какие щавелевые пироги пекла - забыть невозможно! Безусловно, она гордилась своим сыном, но всегда умела отстоять перед ним свое мнение. При этом она тонко чувствовала, где кончается ее компетенция. К примеру, очень интересовалась внешней политикой, но свои суждения по этому поводу в категорической форме не высказывала. Зато уж в вопросах народной жизни, тяготах народного быта выступала с полным знанием дела. И я не раз замечал, как отец прислушивался к ее доводам. Забегая вперед, скажу, что в 1953 году, став у руля государства и начав свои так рано оборвавшиеся реформы, он, без сомнения, учитывал и мудрые высказывания своей матери.

Анастасия Георгиевна была верующей, всегда держала в своей комнате иконы, но не навязывала веру нам, младшим. Умерла она в 1968 году, в возрасте 84 лет. Смерть её была благостной - сходила в баньку и, отдыхая после неё, без всяких мучений отошла в мир иной, как бы уснула.

Узнав о смерти Анастасии Георгиевны, отец без промедления написал заявление о выходе на пенсию и без какого-либо официального разрешения уехал в Москву. В Удельной он проводил свою мать в последний путь. Вместе со ссыльным Георгием Максимилиановичем за гробом шло множество народа. Власти не изъявили резкого недовольства самовольным приездом отца, а главное, тем, что он не захотел возвращаться в Экибастуз.

А. Маленков. О моём отце Георгии Маленкове (2007)

https://vk.com/wall-200782618_17877?ysclid=m7nyxmq3ue627371500

---

http://books.google.com.ua/books?id=sXJEF6HHyH0C&pg=PA255&lpg=PA255...

Первый брак в 1897 году – https://yandex.ru/archive/catalog/e287f76e-749c-4d75-93b4-a4e508a0c...

Второй брак в 1920 году - https://yandex.ru/archive/catalog/38f2e9de-dd38-4fe8-a333-51c3c7cb1...

Место погребения: https://ru.wikipedia.org/wiki/Файл:Могила_матери_Георгия_Маленкова.JPG